📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыДорогой надежды [= Дорога надежды ] - Анн Голон

Дорогой надежды [= Дорога надежды ] - Анн Голон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 112 113 114 115 116 117 118 119 120 ... 132
Перейти на страницу:

Сейчас он находился на излечении в больнице Жанны Мане.

Далее монахиня заговорила о предстоящей чудесной встрече Анжелики со старшим братом — господином дю Лу. То, что они в самом деле брат и сестра, она знает точно, ей поведали об этом по секрету… Она заверила Анжелику, что супруга господина дю Лу, Бриджит-Люсия Пьерфон, — особа превосходных душевных качеств. Одна из их старших дочерей недавно вышла замуж. Что касается Мари-Анж, которая оставалась в конгрегации Богоматери до двенадцати лет и которой уже стукнуло шестнадцать, то она не спешит с замужеством, что вызывает удивление в этих краях, где в брак вступают с четырнадцати лет, тем более что девушка отличается ослепительной красотой.

— Вот что я вам советую, дети мои, и думаю, вы поступите верно, если последуете моему совету: возвращайтесь лучше в дом, где вас поселили, закусите и прилягте на часок-другой. Первая ночь на суше после долгого плавания всегда проходит тревожно. С утра пораньше вам подадут карету разве еще пятнадцать лет назад можно было вообразить, что по Виль-Мари станут разъезжать в каретах? Впрочем, остров наш велик, около пятнадцати лье в длину, а имение вашего брата находится на его западной оконечности.

На лодке туда можно было бы добраться быстрее, но тогда пришлось бы высаживаться в Ла-Шин. Так что будете путешествовать с царскими удобствами!

Глава 39

Преодолев пять каменных ступеней, Анжелика с Онориной медлили, опасаясь взяться за тяжелое медное кольцо, которое, ударившись о дверь, нарушит молчание, продолжавшееся лет тридцать. Правда, теперь она готова к встрече с этой семьей, членов которой ей описали так подробно и живо, что ей кажется, что она знакома со всеми с давних пор.

Отсюда, с высоты пяти ступеней, стоя перед массивной дверью из резного дуба, она могла созерцать поместье с его обширными пастбищами, на которых там и сям виднелись коровы, и с блещущей на солнце водной гладью то ли озера, то ли речного рукава. Сам дом, называемый здесь «замком», поражал воображение: он действительно напоминал скорее замки, высящиеся в западных провинциях Франции — в Пуату, Вандее, Бретани, а не нормандский домик, каких полно в Квебеке.

Однако до самого последнего мгновения она не была уверена, что за этой дверью ее дожидается сорокалетний человек, который невесть когда, в детстве, таскал тяжелые башмаки, — ее старший брат Жосслен-Сансе де Монтелу.

Стук кольца по двери породил долгий отзвук внутри дома. Немного погодя дверь распахнулась. Перед гостями появилось белокурое создание с внимательными светлыми глазами.

«Если это — моя племянница Мари-Анж, то не больно-то она на меня похожа», пронеслось в голове Анжелики.

— Вы — Мари-Анж дю Лу? — осведомилась она.

— Да, это я и есть, — Девушка рассмеялась. — А вы, должно быть, фея Мелюзина? Та самая, которая превращается в субботнюю ночь в лань? Фея, заботящаяся об урожаях, возводящая замки и сберегающая детей от болезней? Я права?

Анжелика утвердительно кивнула.

Мари-Анж бросилась к ней и ухватила под локоток.

— Отец предупреждал нас, что вы вот-вот пожалуете.

Они пересекли прихожую, стены которой были завешаны картинами и охотничьими трофеями — головами лосей и оленей. Широкая лестница вела наверх; жилой этаж обрамляло витое стальное ограждение — Анжелика не могла не испытывать счастья при мысли, что ее брат, — а упоминание о Мелюзине развеяло последние сомнения — окружил себя таким изяществом. По всей видимости, он очень богат.

В гостиной, куда они вошли, сидел в кресле человек, погруженный в чтение.

Кресло было старинное, с высокой деревянной спинкой. При виде посетителей он поднялся. Она вполне могла бы пройти мимо него на улице или в порту, так и не догадавшись, что встретилась с родным братом. Они нерешительно взглянули друг на друга и вместе решили отложить объятия на потом. Жосслен указал Анжелике на кресло и сел рядом, скрестив длинные ноги и с видимым сожалением отложив в сторону свою книгу.

Он не был похож на их отца. Во всяком случае, куда меньше, чем Дени. Однако его губы, которым явно было непросто растянуться в улыбке, позволяли узнать в нем члена рода Сансе. Похожее выражение частенько можно было видеть на физиономии Кантора. Глаза у него были карие, волосы — каштановые, не длинные, но и не короткие. Он выглядел погруженным в себя, несколько неуклюжим и одновременно дерзким — как же, ведь он старший! Она все больше узнавала его.

Легонькая, как стрекоза, его дочь выпорхнула из гостиной — наверное, торопилась оповестить остальных домочадцев о столь важном событии.

— Скажи мне, Жосслен…

Сама того не желая, она обратилась к нему на «ты». Она не сумела побороть естественно возникшего желания, чтобы этот незнакомец соизволил удовлетворить ее любопытство, как бывало когда-то…

— Скажи мне, Жосслен, у кого — у нашего отца или у матери — были светлые глаза?

— У матери, — последовал ответ.

Он поднялся, подошел к письменному столу и, взяв с него две картины в деревянных рамках, показал их Анжелике. То были портреты барона и баронессы де Сансе.

— Портреты кисти Гонтрана. Я захватил их с собой.

Он прислонил картины к вазе с цветами, стоявшей на низком столике. Сходство с оригиналами было потрясающим. Это и впрямь барон Арман в своей широкой, чуть примятой шляпе, и баронесса в неизменном капоре. Анжелика призналась, что, к своему стыду, не помнит, как звали мать.

Жосслен прищурился, пытаясь вспомнить.

— Аделина! — раздался тоненький голосок Онорины, которая, войдя, застыла посреди гостиной.

— Верно, Аделина! Ребенок прав!

— Помню, ей называл имя нашей матери Молине, когда навещал нас в Квебеке.

Из-за двери донеслись торопливые шаги и возбужденные голоса.

Жена Жосслена походила на свою сестру, мадам Веррьер. Как и та, она была красивой, крепко стоящей на обеих ногах и в то же время радушной дочерью Канады, уже во втором поколении. Она родилась на этой земле и привыкла делить с мужчинами все опасности и радоваться вместе с ними успехам. При всем ее воодушевлении в ней чувствовалась хозяйская хватка. Еще не дойдя до дома, Анжелика поняла, что именно она держит все здесь в руках. Несомненно, у нее просто не было иного выбора, ибо ее супруг, как видно, мало интересовался хозяйством и коммерцией. Бриджит-Люсия глядела на него с обожанием и, должно быть, относилась к нему как к одному из своих детей, которые — а их было много, возрастом от четырех до двадцати лет, — видимо, пошли живостью характера в нее, а не в отца.

— Ты бы все-таки мог чиркнуть нам весточку! — упрекнула Анжелика брата, стоило им остаться с глазу на глаз.

Мать семейства покинула их, чтобы заглянуть в кухню и приготовить для Анжелики с Онориной комнату — она настояла, чтобы они остались ночевать.

— Чиркнуть?! Но кому? — удивился Жосслен. — Мне не очень-то хотелось расписываться в неудачах. Да и вообще, я забыл, что умею писать, почти разучился говорить! Чтобы добраться до Виргинии или Мэриленда, мне надо было забыть, что я француз, кроме того, во всех английских колониях надо быть протестантом. Я же был никем. Я был просто при протестантах, рядом с ними, я был пареньком, захотевшим посмотреть страну. Какой от меня прок?

1 ... 112 113 114 115 116 117 118 119 120 ... 132
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?